|
"Давно хотела написать этот рассказ/книгу/статью, нужное подчеркнуть, да вот все руки не доходили. Ну, вот и дошли. Честно говоря, сейчас, когда я сижу перед компьютером и начинаю печатать, то не знаю, правильно ли я делаю. Поэтому если, когда я буду печатать выключиться свет, полетит компьютер или еще что-то подобное я не удивлюсь, перестану работать. Однако пока компьютер еще цел и по сему.
Я.
Начинаю.
В этом рассказе/книге/статье речь пойдет о мирах: приснившихся или пригрезившихся наяву, придуманных или существующих на самом деле. У каждого человек есть свой собственный, неповторимый мир – место, где ему будет спокойно и хорошо, где он почувствует себя в безопасности. Кто-то видит свой мир во сне, и не вспоминает о нем наяву, кто-то придумывает его, а потом попадает или не попадает туда, это уж как судьба повернется. Однако есть такие люди, которые не могут создать свой собственный мир, уголок тепла и спокойствия. Такие люди существуют, то есть отдыхают в чужих мирах. Чужие миры - это как одежда: есть такие которые жмут, есть такие которые чересчур просторны, есть маленькие и есть большие, но есть и те которые как раз. Но очень часто люди, которые не могут придумать свой мир, очень долго ищут мир, в котором им будет уютно, иногда на это уходит вся жизнь. В этом произведение описываются различные сны людей про места, которые не существуют; придуманные миры, куда редко удается попасть.
Но я предупреждая, не читайте эту книгу в счастливом настроение, не читайте ее в плохом, а читайте ее, когда на душе спокойно, когда вы готовы к чудесам, ведь может случиться, что среди этих миров и снов отыщется и ваш уголок.
Ну что ж, предисловие окончено, и мне пора садиться за работу. Работа мне предстоит долгая (а вы пребывали расспрашивать людей и месте, которое они бы считали раем?), но интересная.
И по сему.
Я.
Начинаю.
Глава первая.
Миры существующие и не очень.
Город в горах.
Есть некий город в горах. Без названия – просто Город. Фирменное наваждение, персональная фата-моргана, сладостный пугающий мираж одного странного человека, не то тихого сумасшедшего, не то скромного гения. Этот Город в горах часто снился ему и всякий раз, когда он попадал туда во сне, то знал, что попал домой. Ни больше и ни меньше. Волшебный город, лучший из снов, любимый сладостный бред. Кто-то полагает, будто одно прикосновение босой ступни к тамошним мостовым навсегда исцеляет от нескладной человеческой судьбы, избавляет от участи прямоходящего млекопитающего склепа, во тьме которого заживо погребен – кто?
Действительно, кто?
На склоне неизвестной горы толпятся причудливые тени, четко прорисованные на ультрамариновом фоне ночного неба, горят оранжевые и зеленые огни, затмевающие тонкий серп ущербной луны. Город. Сразу бросается в глаза странное сочетание приземистых массивных зданий и хрупких, почти игрушечных башенок, и еще дом из белого кирпича, на островерхой крыше которого крутится даже в безветренную погоду флюгер в форме попугая. Есть и множество щемящих подробностей: узкие тротуары; переулки-лестницы; цветные лоскуты бесчисленных вывесок; полосатые тенты над длинными уютными верандами; пахучая зелень живых изгородей; плетеные гамаки в садах; сладкий ванильный дух из кондитерской на центральной площади; неспешный говор завсегдаев кофейни с огромными окнам, прозрачными, но искажающими силуэты, как озерная вода; изящно изогнутый мостик через узкую горную речку, разделяющую город на две неравные части; и еще один мостик с гладкими деревянными перилами, и ароматный дым ритуальных охранительных костров на городской окраине, и еще…
И еще, и еще, и еще.
Некоторые мосты тихонько смеются от удовольствия под ногами пешеходов, а иные – жалобно всхлипывают, оплакивая тех, кому не суждено коснуться их перил; незадолго до наступления рассвета на окраинах жгут костры из душистых луговых трав, а в полдень разбрасывают по тротуарам кубики цветного льда; в садовых прудах обитают певчие серебристые рыбки, а трудолюбивые перламутровые гусеницы пожирают не древесную листву, а дурные воспоминания; мозаичные узоры мостовых еженощно меняют очертания, а облака изгибаются, повторяя причудливые формы крыш, над которыми проплывают. В Городе есть множество маленьких уличных кафе. А когда в там заказываешь кофе, то тебе приносят крошечную чашечку крепкого кофе по-турецки. В несколько сантиметрах над поверхностью напитка парит пушистое облачко сливок: их можно есть, а можно оставить и любоваться. И еще очень много чудесных подробностей: слишком много чтобы удивляться, но слишком мало, чтобы пресытиться.
Для тех, кто попадает в Город, он кажется разным. Одни говорят о причудливой постройке, сложенной из зеленоватых камней, и теплом оранжевом свете в одном из ее окон, другие утверждают, что прозрачные утренние облака над городом на какое-то мгновение в точности повторяют очертания городских крыш, кто-то же клянется, что слышит музыку, едва различимую, неразборчивую, но почти наверняка танцевальную мелодию и думают, что где-нибудь на окраине заканчивается затянувшаяся вечеринка….
Но каждый может забрести в Городе в переулок, который ему снился, в кафе, которое покажется знакомым, увидеть незнакомца, который заговорит первым и окажется, что вы давно знаете друг друга.
Небольшая кофейня «Кофейная гуща» стоит на самом краю Города – то есть не просто на окраине, а аккурат на самой границе между «здесь» и «там», так как фасад с вывеской выходит на Пустую улицу, а заднее крыльцо, часть палисадника и флигель, утопают в живом тумане Границы. Поэтому щенки тумана разгуливают по всему дому, ластясь к домочадцам, иногда забираются на колени к посетителям.
Так же в Городе есть люди, которые видят «Кофейную гущу» и городские улицы во сне. Таких тут всегда хватало; здешние жители называют их призраками и уделяют им не больше внимания, чем птицам и бабочкам. Глазеют, умиляются, посмеиваются, изредка угощая забавных чужаков домашнем печеньем, но на пород стараются не пускать и серьезных бесед не заводят. Они и, правда, смешные эти сновидцы. Одни с ошалевшим видом слоняются по городу, другие бросаются творить всякие пустяковые чудеса, летают над крышами и скачут сквозь стены, упиваясь собственным могуществом и полной безнаказанностью; третьи деловито обустраиваются на новом месте, даже не подозревая, что несколько часов спустя им придется отсюда исчезнуть – скорее всего, навсегда. И лишь немногие ведут себя правильно: внимательно глядят по сторонам, запоминают важные детали, выспрашивают у словоохотливых горожан дорогу, ищут талисманы и заводят полезные знакомства. Таким удается вернуться сюда наяву. Не всем конечно, но все-таки…
Путешественники вообще не слишком часто сюда попадают. Самый простой путь – приехать на канатной дороге снизу, из долины. Но это же еще надо как-то туда попасть, а потом набраться мужества и сесть в ненадежную с виду кабинку, стремительно уползающую куда-то ввысь… Но если все-таки едешь на канатной дороге нельзя ни в коем случае засыпать. Потому что, проснувшись, можно обнаружить себя в совершенно другом месте, и нет гарантии, что в знакомом. Некоторые впрочем, приходят пешком, есть и такие, что с воплями просыпаются поутру в пустовавших прежде постелях заброшенных домов.
Собственно «Кофейная гущу» открывали именно для них. Потому и место выбрали такое: на самой Границе. Рассудили, что в Городе и без того хватает кофеен, кондитерских, баров, чайных павильонов, пивных, пиццерий и рестораций, а вот встретить заплутавшего путника, угостить его чашечной кофе или рюмкой крепкой настойки, растолковать, что к чему, а если понадобится, то и показать обратную дорогу, кроме хозяев «Кофейной гущи» вроде как некому.
Некоторые гости расплачиваются самоцветами или монетками, иные – простенькими чудесами. Но иногда в «Кофейную гущу» заглядывают клиенты, готовые заплатить за угощение и кров увлекательными историями. Такие ценятся больше всего.
В город нельзя зайти – скорее, можно обнаружить, что давно там живешь. Даже не так: что всегда был здесь.
_________________
Нет ни зла, ни добра... только вечность...
|
Вход
FAQ
Поиск
Lasciate ogni speranza, voi ch` entrate...
Но, кажется, она не окончена?.. Какой же мир будет следующим?
романтика - это область мечты